Сопротивляяся любовному огню,
Я пленниковъ любви, ужъ больте не виню,
Всегда сію я страсть ругаясь ненавиделъ,
И треволненіе ея съ бреговъ я виделъ:
Подверженъ наконець я ныне самъ любви,
И пламень чувствую во всей моей крови.
Я зрю себя, я зрю влюбившася и страсна:
Душа моя, уже на векъ тебе подвластна:
Отчаяваюся и чувствуя сей жарь,
По всемъ ношу местамъ смертельной сей ударъ;
Противъ тебя, противъ себя вооружаюсь,
Не зря тебя грущу, а видя поражаюсь.
Ношу болезнь мою во глубину я рощь;
И самый светлый деиь, и сама темна нощь,
Куда они меня, куда ни удаляютъ,
Тебя на всякій мигъ предъ очи представляютъ.
А я, гдебъ я ни быль, на что ни погляжу,
Ни где уже себя я самъ не нахожу.
Ни лука ужъ, ни стрелъ не трогаетъ десница;
Забвенны и кони, забвенна колесница:
Одни стенанія со мной по всякій часъ;
И ужъ мои кони забыли мой и глась.
Сіяющій отецъ нещастливаго рода,
Которымъ мя на казнь произвела природа,