Приятняй города гораздо летомъ лесъ.
Въ прекрасны Майски дни былъ тамъ нежирный песъ:
А я не знаю прямо,
Прогуливался ль тамо,
Иль пищи онъ искалъ;
Хотя въ лесу и густо;
Захочется ль гулять когда въ желудке пусто?
Насилу ноги песъ отъ голоду таскалъ;
Конечно пищею онъ тамъ себе ласкалъ:
Не много надобно на ето толку;
Однако дождался песъ новыхъ бедъ,
Достался на обедъ
Онъ самъ, голодну волку:
Пришелъ собаке той изъ света вонъ отъездъ.
Хоть песъ не жиренъ,
Однако волкъ и кости естъ.
Собака знаетъ то, что волкъ не смиренъ,
И что изрядной онъ солдатъ,
И что хоть онъ безъ латъ,
Когда надуетъ губу,
Не скоро прокусить ево удобно шубу.
Пса волкъ приветствуетъ: здорово сватъ:
Барахтаться со мной, и силъ моихъ отведать?
Поймалъ собаку волкъ, и хочетъ пообедать.
Собака говоритъ: пусти меня домой,
И называется она ему кумой,
Любезной куманекъ, пусти сударикъ мой,
Пусти меня домой:
Изволь послушать,
Пусти меня и дай еще ты мне покушать!
Въ дому у насъ великой будетъ пиръ,
Сберстся къ намъ весь миръ:
Такъ я остатками стола поразжирею,
И куманьку на кушанье созрею.
Приди ты после къ намъ,
А я живу вотъ тамъ.
Песъ правду говоритъ, волкъ ето видитъ самъ.
Поехала домой кума, оставивъ куму
По времени тамъ онъ стучался у воротъ;
Но дело то пошло совсемъ на оборотъ;
Воротникъ былъ въ три пуда
Песъ;
И утекалъ оттоль, большою рысью, въ лесъ.