Старуха
Недели две слепа была,
И лекарю себя въ леченье отдала.
На что глаза. . . . . но зделалась проруха.
По смерти во глазахъ ужъ больше нужды нетъ,
Какъ мы покинемъ светъ,
И красной намъ тогда и черной равенъ цветъ:
Однако бабушка другую песню пела.
И слепоту свою отчаянна терпела.
Взялся печальну мысль ей лекарь облегчить,
И сталъ ее лечить,
И обещается скончать ей время гневно:
Но крадетъ у нея посуду повседневно.
Открылъ онъ ей глаза, гордясь подъемлетъ носъ,
И зделалъ лекарь тотъ, хрычовушке вопросъ:
Уже ли видишь ты, сударыня, повсюды?