Не можно проглотить, не только много кушать
Несносной лжи тово,
Кто лжетъ, не помня ни чево,
И ни ково,
Ниже и себя самово;
И безо лжи не вретъ ни слова одново.
Былъ некто лжецъ, ево
Не сносно было слушать;
Не сносна ложъ тогда, коль правды гибнетъ видъ:
Слуга сказалъ ему: твое мне слово ложно
Приноситъ только стыдъ.
Что ты ни говоришъ, мне слушать не возможно.
Въ чужихъ краяхъ я былъ съ тобою за всегда;
А ты о чемъ вещаешъ,
И не былицею безумныхъ обольщаешъ,
Я етова не виделъ ни когда.
А онъ приказывалъ: когда услышишъ точно,
Что нечто я солгу
Забывся, не нарочно:
Толкни меня: на чтожъ имею и слугу?
Господчикъ во беседе,
На стуле, во обеде,
Слуга за стуломъ мнитъ, теперь ужъ я могу
Толкнуть ево, и честь ево оберегу.
Онъ справится, такъ ложъ во правду превратится,
И дядькою ево съ успехомъ быти льстится;
А господинъ тогда известье ново далъ,
Онъ неки капищи, не знаю, где видалъ,
Которы множество народа умещали,
Народу многому иной тамъ храмъ отверстъ.
Одно тамъ капище длиною на пять верстъ,
Слуга толкнулъ ево и врать ему мешаетъ;
Господчикъ зданіе гораздо уменшаетъ: