Съ голубкой голубь жилъ, среди прекрасной рощи:
Въ веселіи шли дни,
Въ веселіи шли нощи.
Всечасно тамъ они,
Другъ друга цаловали,
И въ полныхъ радостяхъ, въ той роще пребывали.
Но голубь отъ своей голубки прочь летитъ,
Колико духъ ея отлетомъ ни мутитъ;
Угодно голубю, немножко прокатиться,
И возвратиться:
Летитъ.
Голубка плачетъ,
А онъ, по воздуху, подъ облаками скачетъ;
Ни что ему въ пути скакати не претитъ:
Однако птицы тамо нищи:
Причина та, что нетъ ни пойла тамъ, ни пищи.
Пріятенъ путь,
Да худо, нетъ ни пищи тамъ, ни пойла,
А паче то, что нетъ подъ облаками стойла,
Хотя и должно отдохнуть;
Ужъ голубю места прелестны,
Да только не известны,
И географію не скоро ту поймешъ;
А безъ того квартеры не найдешъ.
Оставилъ онъ те дальныя границы,
Спустился поклевать созрелыя пшеницы,
И чистыя воды въ источнике испить,
А после и ко сну где можно приступить.
Не пилъ еще, не кушалъ,
И водъ журчанія едва едва послушалъ,
На ниве, голубокъ,
Попался во силокъ.
О путешествіи онъ суетно злословитъ,
Но къ участи ево, ево рабенокъ ловитъ;
Рабенокъ слабъ,
Тамъ голубь былъ ему минуты две три радъ,
И окончавъ свою нещастливую долю,
Онъ вырвался на волю.
А что довольно онъ, въ силокъ попавъ, потелъ,
Во путешествіи быть больше не хотелъ,