Известно то, что многимъ
Чины давно вошли въ оброкъ четвероногимъ;
Калигулы коню великое давно,
Достоинство дано;
Однако не одни лошадки,
Имели таковы припадки;
Но многія скоты,
Носили безъ плодовъ почетныя цветы.
Взмурзилась и свинья; чтобъ ей повеличаться,
И чиномъ отличаться;
За чинъ де более всево на свете чтутъ;
Такъ точно главиое достоинство все тутъ;
А безъ того была какая бы причина,
Искать и добиваться чина.
Отказано свинье; въ ней кровь кипитъ:
Свинья свиньей храпитъ,
Свинья змеей шипитъ,
И отъ досады той не естъ, не пьетъ, не спитъ.
О чемъ свинья хлопочетъ!
Какой то Философъ то видитъ, и хахочетъ,
И говоритъ онъ ей: безумная свинья!
Скажи голубушка моя,
Къ чему названія свинья пустова хочетъ?
Она ответствуетъ ему:
Къ тому,
Чтобъ было сказано когда мне въ банкете,
Какъ я войду въ чины:
Превосходительной покушай ветчины.
Онъ ей ответствовалъ: коль нетъ меня на свете;