Къ себе влюбяся ждетъ Аргеліи пастухъ,
Котораго она поколебала духъ.
Такъ паство ждетъ весны, земледельцы жнива,
Снять то, что севъ сулитъ и обещаетъ нива.
Пастухъ разгоряченъ пастушкою горитъ,
И ждавъ ее въ шалашъ онъ ето говоритъ:
Восточная зезда, видъ лутчій темной ночи,
Взойди, взоиди скоряй и освети мне очи!
Тобою данная палитъ мою кровь речь;
Прийди прийди скоряй, не дай мне сердца сжечь!
Я мышлю о тебе, я весь горю тобою,
И не владею я ужъ более собою;
Такъ ты мне слово давь, меня не обмани,
И слова даннаго ты мне не отмени!
Ты сердцу моему утехи предвещала;
Къ Павзанію прийти ты въ рощу обещала,
И поручить ему прелестныя красы:
Я жду минуты той какъ ждутъ луга росы,
Какъ ждутъ на секокосъ себе съ косою ведра,
Или ужину съ нивъ и умолота щедра.
Воображаю я красу твою себе,
Въ изнеможеніи я страсти не креплюся;
Что жъ будетъ, какъ къ тебе я действомъ прилеплюся!
Восхитишь ты мою воспламененну кровь,
Взойдетъ на вышшую степень моя любовь,
Какъ солнце до сего дошедъ жарчайта знака,
Который на лугахъ зовемъ мы знакомъ рака.
Но естьли не прійдешь ты къ етой стороне,
Иль будешь ты пришедъ сопротивляться мне;
Такъ будешь моему всево ты сердцу зляе,
Колико ты. Всево на свете мне миляе.
Подобно изъ земныхъ исходитъ тако недръ,
Ко Флоре на луга противный бурный ветрь:
А я красавицы приходъ моей считаю,
Часами, въ кои я какъ снегъ весной растаю.
Но се идетъ она ево увеселить:
Идеть она къ нему, кровь больше воспалить.
И усугубити ему въ любови щастье,
Разсыпать непогодь и разогнать ненастье,
Сама любовію нежнейшею горя:
По буре всходитъ такъ на небеса заря,
И дня приятнаго пгеддверіе являетъ,
Отпрыгиваетъ такъ быть веткою сучокъ,
Такъ кажеть листики цветка очамь пучокъ,
Въ густейши онъ идеть съ любовницею тени,
Аргелію къ себе сажаеть на колени.
Павзаній стыдно мне, что я пришла къ тебе:
Не представляла я сей робости себе,
Въ которую меня отважности ввергаютъ:
Къ закланью агницы не сами прибегаютъ,
Не преклоняются къ сорванію цветы.
О коль я дерзостна, коль дерзостенъ и ты!
Ни рдись не трепещи, что я тебя милую,
И чувствуй лишь любовь! И такъ тебя целую.
Но ты целуешься и жмуряся глядишь.
Я жмурюсь отъ тово, что ты меня стыдишь.
Спокой любезная свои дрожащи члены;
Едины только зрять сіе древа зелены.
Я въ дерзости моей стыжуся и тебя,
И липъ и сей травы, и ахъ, сама себя.
Но стыдъ Аргелію хотя и поражаетъ;
Однако жаръ ея и больше умножаетъ.