На пастве двумъ сердцамъ любовь во сне не зрелась.
И вдругъ зажглась она, зажглась и загорелась:
Въ минуту въ той и въ той премена голове.
Пастушка, где пасла, сидела на траве,
И сидячи она ягненка лобызаетъ.
Пастухъ открыти ей свою любовь дерзаетъ.
О естьли бъ девушка то зделалось тебе,
Что я почувствоваль теперь тя зря въ себе!
Препроводилъ бы я свою въ утехе младость,
И пребыла бъ со мной моя до гроба радость.
Я главнымъ бы часомъ сей жизни, часъ почелъ:
Онъ былъ бы для меня какъ патака для пчелъ,
Какъ дождикъ ради нивъ, когда въ поляхъ засуха:
Для Лизимахова то Пантениса духа.
Когда я подлинно пастухъ тебе мила;
Тужу, что я давно твоею не была.
Онъ чувствуетъ любовь не знавъ любовной муки,
И Пантенисины целуетъ нежно руки.
Почто любовь мя ты къ ней долго не влекла!
Подобіемъ какъ ты по времени мороза,
Выходитъ изъ пучка прекрасна въ мне роза,
И распускается въ воздушной чистоте,
Въ прелестной зренію Зефира красоте,
Когда весна сіи долины обновляетъ,
И Флора олтари въ лугахъ постановляеть,
Во цветоносной сей долине, где пасемъ.
Когда жъ драгая здесь мы жертву принесемъ?
Когда разсмотрится поступокъ твой подробно,
И впрямь узнаю я, что я мила подобно.
Сіе мне радости и больше приключитъ:
И ужъ меня съ тобой ни что не разлучить.
Увидя верность я не речью, самымъ деломъ,
Предамся въ векъ тебе душею я и теломь.
Довольно ли къ любви единыхъ лишъ речей?
Широкая река въ источиике ручей,
Пшеница кажется въ начале намъ травою,
Нарцисъ и лилія во всходе муравою:
Безъ перья видимъ мы во всякомъ роде птицъ,
Моя тобою кровь до ныне не горела:
Велика страсть моя. Однако не созрела.
Созрей ея, созреи, созрей скоряе страсть,
И дай скоряе мне вкусить желанну сласть!
Являй любовь, являй, что онъ не лицемеренъ,
Что вправду любитъ онъ и будетъ вечно веренъ!
Произноси скоряй любовь сей сладкій плодъ!
Разлейся ты скоряй источникъ быстрыхъ водъ.
По сихъ речахъ они въ кустарникахъ гуляютъ,
И более еще другъ друга распаляютъ.
Пастухъ еще сильняй почувствовалъ любовь:
Сильняй еще и въ ней тогда кипела кровь.
Пастушка то узнавъ хотя и ужаснулась;
Но страшный видя сонъ пастушка не проснулась.
И нанеслась на мель пастушкина краса.
Пастушка пастуху желанье увенчала:
Кипелъ пастухъ, она кипеньемъ отвечала:
И говоритъ по томъ: теперь твой жаръ жестокъ;
Когда всплыветъ на дне реки ложащій камень,
Тогда утихнетъ мой къ тебе драгая пламень.