Странное Обыкновеніе.
Странное и ни мало съ разумомъ не сходное есть у насъ обыкновеніе. Многія не допускаютъ до себя присылаемыхъ людей, приемлютъ посланныя слова, чрезъ репорты слугъ своихъ, которыхъ посланники репортуютъ, а отъ того выходитъ часто вздоръ; ибо слуги по большей части не гораздо о исправности своего посланничества пекутся; и такъ, вотъ по какимъ мытарствамъ данная отъ меня пойдетъ комисія, а особливо ежели вмешается какое чужое слово, которыми за грехи наши, языкъ нашъ наполненъ: да чужестранныя же слова могутъ иногда и по собственнымъ именамъ употребляться. Я скажу слуге своему: поди попроси отъ меня, у такова то человека Гесіода, и повторю ему сто слово разъ пять, и выслушаю отъ нево такъ ли онъ ето слово выговариваетъ. За порогомъ онъ первой слогъ позабудетъ, и останется отъ Гесіода только сіода, за воротами позабудетъ онъ еще слогъ, и ежели останется половина слова въ памяти ево, такъ Гесіодъ въ Оду превратится, а объ Одахъ слуга мой, слуга у стихотворца, довольно наслышился; ибо почти все вздоры приходящія виршами въ руки мои не знаю по какому правилу Одами называются. Придетъ туда куда онъ посланъ, и скажетъ холопу, господинъ мой проситъ у твоево господина Оды, а слуга тотъ объ Оде отъ роду не слыхивалъ, и подумавъ то что посланникъ мой вретъ, скажетъ господину своему: такой то человекъ приказалъ у васъ просити тово, что вы сажаете въ воду; а тотъ ответствуетъ: Конечно братецъ слуга етотъ совралъ: ето перескажетъ Министръ посланному, конечно братецъ господинъ твой совралъ: а тотъ возвратившися етотъ комплиментъ принесетъ господину. И такъ посланникъ мой, и моево пріятеля канцлеръ, учинятъ между нами войну. Не столько бы произошло вздору, ежели бы мой посланникъ самъ аудіенцію имелъ. И ни какова бы шуму не было, ежели бы я далъ бумаге, а не дураку мою коммисію. Но не о всякой безделке писать, которая, ежели я гораздо натолкую и посланникомъ исправиться можетъ. А за приятельскаго канцлера я не ручаюся; ибо я не знаю, во всехъли домахъ учатъ холопей прилежно слушать и научатся, точно такъ выговаривать, какъ они слышатъ, и во всехъли домахъ до ясности изреченія охоту имеютъ; ибо и сами господа не все нисходятъ до сей подлости, что бы говорить ясно; потому что и Авторы многія въ томъ красноречіе полагаютъ, когда они говорятъ темно, а читатели по большей части то и хвалятъ, что имъ не понятно. А хотя бы слуга мой и не совралъ; такъ тотъ соврать можетъ. Сверьхъ того, я посылаю къ господину, а не къ холопу, и толкую съ темъ намереніемъ слуге своему, что ежели оьъ только не совретъ, такъ тотъ пойметъ, къ кому я посылаю. Да и гордость ета что бы говорить черезъ холопа съ посланнымъ, самая скаредная, основанная на крайнемъ ослепленіи и на самомъ кривомъ любочестіи, введенная дурачествомъ и леностію, утвержденная гордостію и невежествомъ, и подражаемая модою и не разсмотреніемъ, ко разрушенію съ прямыми людьми дружбы и согласія.