Не надлежало бы мне ответствовать на сочиненную против меня г. Т. критику, ибо я в ней кроме брани ничего не нашел; однако надобно его потешить и что-нибудь на то написать, чтоб он не подумал, что я его так много уничтожаю, что уж и отвечать не хочу. Ежели на все то, что он написал, ответствовать, -- так я очень много потеряю времени; а часа два за работу долгой его критики я употребить к его услугам не скуплюсь.
Ежели делать опровержение на критику его, которую он в написанной на меня книжке употребил о моих одах; так я потеряю очень много времени, ибо он едва не всякую в них критиковал литеру; того ради я то все пройду мимо. Что ж до прочего надлежит, о том хотя не много поговорю...
§ I
Не дивлюсь, говорит он, что поступка нашего автора безмерно сходствует с цветом его волосов, с движением очей, с обращением языка и с биением сердца. О каком он говорит биении сердца, того я не понимаю; впрочем сия новомодняя критика очень преславна!
§ II
Не думает ли он, говорит он обо мне, чего он сам стоит и что и каков тот, против которого он как с цепи спустил своевольную в лихости свою музу? -- Думаю.
§ III
В одах требует он исторического порядка и хулит, что Кир упомянут прежде Июлия.
Loin ces rimeurs craintifs, dont l'esprit phlegmatique
Garde dans ses fureurs un ordre didactique,
Qui chantaut d'un hйros les progrés éclatans.
Maigres historiens suivront l'ordre des tems
(Boileau, L'Art poétique, chant II. v. 75.)
Все равно, что о том герое говорить порядком историческим, которого стихотворец воспевает, что о тех, которых он с ним сравнивает: история в оде должна быть непорядочна.
§ IV
Хулит он изъяснение грозный вал, и хвалит зыбкий вал, не знаю для чего.
§ V
Приводя в пример он строфу из некоторой оды г. Л., не узнал он, что автор недремлющими называет очами, хотя то и совершенно изъяснено, что автор недремлющими очами называет звезды, а он подумал, что сказано о ангелах. А строфа сия очень ясна.
§ VI
Привязался он к типографическим двум погрешностям, как будто клад нашел. Надлежало написать умножь сея; а ошибкою напечатан умножь сей, и вместо удобно напечатано удобной: как же подумать чтоб первую ошибку кто-нибудь сделать мог, кто хотя не много о стихосложении слыхал, а другую, кто хотя несколько по-русски умеет.
§ VII
И хотя ж оды свойство, говорит он, по мнению авторову, что она
И мчася в быстроте во все края вселенны,
Врата и путь везде имеет отворенны.
(Вторая из двух моих епистол).
Однако де сие не значит, чтоб ей соваться во все стороны, как угорелой кошке.
Я как угорелая кошка не суюсь, а подлому изъяснению, как угорелой кошке, кроме его сочинений, ни в какой критике места не нахожу.
§ VIII
Беспорядок оды долженствует быть порядочен. Порядочный беспорядок есть любимое его изъяснение, как прекрасная красота, приятная приятность, горькая горесть, сладкая сладость; а Боало не говорит, чтоб в оде был порядочный беспорядок.
Son style impetueux souvent marche au hazard.
Clez elle un beau désordre est un effet de l'art.
L'Art poétique. Chant II, t. 71.
§ IX
Другое любимое его изъяснение, чтоб сплетать существительное имя с весьма противным имением прилагательным: например: трезвое пиянство, в чем он тщился сделать подражание Боаловой оде:
Qelle: docte et sainte yvresse;
Но это ни мало на то не походит.
§ X
Ода из негодных негоднейшая есть третье его любимое изъяснение.
§ XI
Говорит он мне моими стихами:
Нет тайны никакой безумственно писать.
Искусство, чтоб свой слог исправно предлагать,
Чтоб мнение творца воображалось ясно,
И речи бы текли свободно и согласно.
Я не знаю к кому сии стихи, ко мне или к нему больше приличествуют. Песенка:
Поют птички,
Со синички,
Хвостом машут и лисички.
*
Плюнь на суку,
Морскую скуку,
Держись черней и знай штуку.
кажется мне, не лучше моих сочинений.
§ XII
Порочит он, что мои шестистопные в трагедиях стихи во многих местах в пресечении не ямбами окончеваются, и в доказательство того приводит немецкое стихотворство.
Ето правда, что немцы редко не ямбами перьвое полустишие окончевают, а причина тому, что у них великое множество коротких слов, а у нас множество долгих; и для того я чаще первое полустишие не ямбами окончеваю, нежели немцы; однако я думаю, что и другие наших трагедий авторы того не убегут, да и убегать не для чего, а если бы в том кто и трудиться стал, кажется, что б труд сей был бесполезен, чтоб чистые сыскивая к пресечению ямбы, терять мысли.
Во утверждение того, что и немцы в пресечениях не ямбы иногда употребляют, прилагаю я здесь некоторые в пример стихи из первой книги, которая мне в глаза попалась.
Zu schwache Tugenden die ihr ihn erst regieret.
Ist Warus wenigstens noch nicht gewisser Sieger
So gehe denn, Flawius, erhitze deinen Muth.
Was Hassenswürdiges in Warus Thaten steckt.
Ist's möglich werthenter! so schontest du mein Bhut.
Трагедия Герман.
§ XIII
Eтот, ета, ето, за сей, сия, сие, имею я за вольность, что в оде положить нельзя, а в трагедиях в некоторых местах полагать можно; ибо они слова не чужестранные и не простонародные; да я ж кладу их и очень редко.
Братиев вместо братии есть вольность же, так же следствиев и прочее; а братиев есть и весьма вольность малая; ибо хотя братии и правильнее, нежели братиев, однако вместо братиев сокращенно братьев еще употребительняе нежели братии: зело зело братьев я здесь в угодность его положил много. А я употреблению с таким же следую рачением, как и правилам: правильнь1е слова делают чистоту, а употребительные слова из склада грубость выгоняют, например: Я люблю сего, а ты любишь другаго -- есть правильно, но грубо. Я люблю этова, а ты другова -- от употребления и от изгнания трех слогов го и гаго слышится приятняе. Вот для чего я это делаю, а не от незнания, как гневаясь на меня г. Т< говорить изволит.
Кладет в порок, что я пишу опять за паки; но прилично ли положить в рот девице семнадцати лет, когда она в крайней с любовником разговаривает страсти, между нежных слов паки? А опять слово совершенно употребительное, и ежели не писать опять за паки, так и который, которая, которое надобно отставить и вместо того употреблять к превеликому себе посмешеству неупотребительные ныне слова иже, яже, и еже, которые хорошо слышатся в церковных наших книгах и очень будут дурны не только в любовных, но и в геройских разговорах.
права и правы, лета и леты. Тронуть сердце вместо привесть в жалость, говорит весь свет; так для чего таких мне слов не употреблять, которых знаменование все люди знают и которые все употребляют.
Ето кажется мне хуже, что г. Т. сделал себе правилы отменные ото всего общества, и только сам им следует: пишет разделяя пречудно роды: который, которые, которыя. Другии, другие, другия. Любовный, любовные, любовныя и проч.
§ XIV
Правописание в моих сочинениях называет он кривописанием, за то что в трагедиях моих есть в правописании некоторые ошибки, от того что я за неимением времени сочинения свои в правописании не тщательно рассматриваю. А он и все русское правописание переменил, однако и действительного своего кривописания кривописанием не называет. Порочит, что я пишу приятство вместо и пріятство и прочие составленные слова с предлогом при. Я не знаю, какое он право имеет, сам переменив все правописание, к одному моему и привязаться, а что приятство правильнее, хотя и пред гласною стоит литерою, нежели пріятство, в том со мною многие знающие люди соглашаются. Предлог при, думается мне, хотя и составится с каким другим словом, должен остаться с и; ибо сей слог и в составленном слове виден, что он предлог. Впрочем оба не грешат, и тот кто пишет приятство, и тот кто пишет прiятство.
§ XV
Вольности паденье, желанье, за паденiе, желанie и проч. называет он подлым употреблением. А то употребляют все; лучше бы он говорил, что то не правильно, а не в подлом употреблении. Да таких вольностей в немецком стихосложении, на которое он ссылается, тьма; а вольности их сих вольностей несравненно больше; например: Erschrocknes за erschrockenes, steht за stehet, probiert за probieret, Ihrübereilt euch за Ihr übereilet euch, Vermessnes за Vermessenes, seh, geh за sehe, gehe.
Да такие ли только? Есть несказанные вольности.
А что французы того не употребляют, так их сложение стоп того и не требует; ибо их язык правильного сочинения стоп, какое имеют наш и немецкой, не имеет; отчего и в вольностях таковых им нет нужды.
Напоследок есть столько ж правильно, как в последок, а я пишу и то и другое.
Увидя за увидевши и прочее подобное тому -- все малые вольности; да для чего он увидевши вольностью не ставит; ибо прямо говорится не увидя и не увидевши, но увидев. Видно изо всего, что он хотел только ко всему без пути привязываться, а не критиковать. К тому ж критика и не его сил дело.
§ XVI
Описка была в моей переписанной трагедии, и написано вместо молящая тебя, молящая тебе, чего если б я не знал, то б мне самому себя было стыдно, и когда то уже напечатано было, так некто из моих приятелей, то увидев, спрашивал меня, для чего я вместо винительного дательный поставил падеж. Я ему тогда ж сказал, что ето описка, а в сочинении моем оно не так. Что ж г. Т. к этому привязывается? Довольно, что то уже в типографических погрешностях показано. Да сверьх того, что ему в том нужды, знал ли я это или не знал? Он вить делает критику на письма мои, а не на меня.
Слово поборник для чего его принял, было противно и для чего отставил, -- кажется мне, что о том сказывать нет нужды; довольно того, что оно отставлено.
Он же критикует и исписал полстраницы на типографическую погрешность стиха:
Хоть смерть в глазах его, он зрит бесстрашным оком.
Я многим показывал мою трагедию вчерне, что там написано хоть смерть, а не хотя смерть; а если б было в черном поправлено или скребено, так бы ето было видно; да и сам он, я чаю, думает, что ето типографическая погрешность, а не сочинения: да полно на меня крайне прогневаться изволил.
сочиняет правильно. И от сих то двух погрешностей в печати, о которых он подлинно знает, что то типографические погрешности, хотя вместо хоть, да в оде яви сей, вместо яви сея, говорит он, что я в одах и в трагедиях полагаю строки за стихи. Очень ето смешно, и ясно, что он превеликою на меня надут злобою; да на меня ли одного? на весь свет: за то, что его сочинений никто не хвалит; а паче те, которым они на рассмотрение даются, можно ли их напечатать позволить. Что ж касается до меня, меня он всех пуще не любит за некоторые в одной моей епистоле стихи и за комедию, которые он берет на свой счет. Пускай его берет, а я в том, что не к нему то сделано, клясться причины не имею. Я то писал так, как везде писать позволено, хотя б то и о нем было; однако я не говорю, что то о нем писал; может быть о нем, а может быть и не о нем. А он точно во всей своей критике немилосердо меня бранить изволит, как нигде никого не критикуют; только от него все сносно.
§ XVII
Для чего я пишу сонце за солнце, серце за сердце и проч.; такой вздор не стоит и труда, чтоб то опровергать; хотя подлинно и вся его критика тем только тяжка, что много в ней бумаги да брани, если б и то на вески положить было можно.
§ XVIII
"Дивно мне, что он не приметил еще типографической в "Хореве" ошибки и к ней не привязался, которая б ему больше новомодного критического духа подать могла. Я не знаю, подлинно ль, он оную в критике своей назначил, ибо я многого в ней не читал. Кто столько вздору прочтет, ничего не пропуская?
§ XIX
Жестоко озлобясь и браня меня, говорит он, что Тресотиниус мой из Гольберга. Каким же образом под именем Тресотиниуса находит он себя, ежели сия комедия взята из Гольберга? или он думает, что у них такой же русской не знающий педант был, какой под именем Тресотиниуса у меня представлен? А капитан Брамарбас по карактеру своему взят из Терентиева "Евнуха", который комик не только греческих комиков был подражателем, но почти переводчиком. Что ж имя Брамарбаса взято из Гольберга, и в том он ошибается; ибо Гольбергов офицер в немецком переводе сим назван именем, а в датском подлиннике он не Брамарбасом называется.
§ ХХ
Хорев, говорит он, взят весь из Корнелия, Расина и Вольтера, а паче из Расиновой Федры. Ето не правда; а что есть в ней подражании, а стихов пять шесть есть и переводных, что я и укрывать не имел намерения для того что то ни мало не стыдно. Сам Расин, сей великий стихотворец и преславный трагик, в лучшие свои трагедии взял подражанием и переводом из Еприпида в Ифигению *** стихов, в Федру *** стихов, чего ему никто не поставит в слабость, да и ставить невозможно.
§ XXI
на колени падения на Шекеспирову трагедию едва, едва походит.
§ XXII
Епистола моя о стихотворстве, говорит он, вся Боалова, а Боало взял из Горация, Нет: Боало взял не все из Горация, а я не все взял из Боало. Кто захочет мою епистолу сличить с Боаловыми о стихотворстве правилами, тот ясно увидит, что я из Боало может быть не больше взял, сколько Боало взял из Горация, а что нечто из Боало взято, я в том и запираться никогда не хотел.
§ XXIII
От Вольтеровых двух стихов, которые я почти поревел и положил в трагедию Хорева, в прежестокую г. Т. вступил ярость, делает прочие восклицания и прочие неистовствы; а дело все состоит, что в печати не в том месте поставлена запятая.
После перьвого полустишия знак вопрошения не надобен, ето только опечатка.
Еще удивляюсь я, что он не привязался к типографической погрешности в Хореве:
Когда я в бедственный лютейша дня часах.
А надобно: Когда я в бедственных лютейша дня часах.
Прадон и Шапелен не тамо ли,
напечатано не токмо ли. Да в одном стихе выпущен весьма нужный слог. Надлежало сказать:
Свой нежный склад красит,
а напечатано: свой нежный красит.
§ XXIV
Услышал он, что я сочиняю трагедию, которая будет состоять в четырех только действующих лицах. А не знаю, с чего ему подумалось, что я Едипа сочиняю; так он в критике своей предваряет, чтоб смотрители не удивлялись, что из четырех только человек трагедия моя состоять будет; ибо де он всю возмет из Софокла, у которого пять только человек действующих в Едипе лиц, и из сих де пяти он одну выкинет.
Софоклов Едип с хорами, так ето дело весьма легкое, чтоб из пяти действующих лиц трагедию составить.
Трагедия сия, о которой он предваряет, есть не Едип, но Синав и Трувор.
А если б я сочинял Едипа, то б конечно взял из Софокла. Корнелий и Вольтер из Софокла ж своих Едипов взяли; его ето вымысел.
Впервые -- Сумароков А. П. Полное собрание всех сочинений. М., 1781. Т. 10. Написан в июне -- июле 1750 г. в ответ на "Письмо, в котором содержится..." Тредиаковского (см. в наст. томе). Печатается по изд.: Сумароков А. П. Стихотворения. Л., 1935.
Строфу из некоторой оды г. Л. -- Ломоносова. Песенка: Поют синички и т. д. -- цитируются стихи Тредиаковского ("Песенка, которую я сочинил, еще будучи в московских школах, на мой выезд в чужие край", 1726). Трагедия Герман -- трагедия Й. Э. Шлегеля (1719--1749) "Герман" (1743). Расин <...> взял подражанием и переводом в Ифигению..., в Федру... -- речь идет о трагедиях Расина "Ифигения" (1674) и "Федра" (1677). Синае и Трувор -- Сумароков работал над этой трагедией в 1750 г. (первая постановка состоялась 21 июля 1750 г.). Корнелий и Вольтер из Софокла ж своих Эдипов взяли -- одноименные трагедии П. Корнеля (1659) и Вольтера (1718).