Екатерине II
24 января 1773
Всемилостивейшая государыня!
Будучи боле полугода болен, я по все сие время не сочиняю и ничего не читаю: толико меня гипохондрия преодолела. А в прошедший год, не взирая на минувшее материнским о нас в. и. в. попечением несчастие, на продолжающуюся полгода жесточайшую мою болезнь, я столько много сочинил месяца в три, сколько и на три года довольно; а между тем и ради театра одну трагедию и три комедии (комедии прозою), которые давно бы были на придворном театре, но за неимением копииста они лежат и поныне без переписки, что у меня и последнюю охоту к театру отъемлет. Ныне из учеников в Спасской академии, имущий склонность и ко стихотворству, более четырех месяцев неотступно просит меня, дабы взят он был ко мне ради переписки, чтоб ему чрез то научиться чистому слогу и поэзии, а он к тому и способности много имеет.1 приятели. Но потребно сему человеку жалованье, ибо бедность рождает подлость, а поэзия подлости и крайних недостатков не терпит. Так я всенижайше прошу в. и. в. о указе, хотя объявлением ваших штатс-секретарей, дабы ему было определено жалованье против сенатских копиистов, а он и теперь лучше всех их грамоте знает. А я думаю, что мое наставление ученикам будет им полезно и полезнее еще публике или, лучше сказать, отечеству. Да и опыты этому есть, ибо не только точные мои ученики, но все и театральные и лейбкомпанские копиисты в хороших уже по знанию своему чинах; а бывший при мне последний по лейбкомпании копиист, и после определенный к театру, ныне полковником и, ежели сегодни пойдет в отставку, так и отличием степени меня самого превзойдет. Одному только не удалося, быв при мне, хорошему слогу научиться, хотя он и всех больше чин имеет, и который мне по сие время иметь копииста препятствовал, чая, что и данный мне копиист толико же мало от меня научится, колико мало научился у меня он.2 Все сие оставя, я жду вашего всевысочайшего повеления.
В. и. в. всенижайший и всеподданнейший раб
Александр Сумароков.
Января 24 дня, 1773, Москва.
Оригинал -- ЦГАДА, ф. 10, оп. 1, No 591, л. 181--181 об.; текст -- рукой писца, подпись -- автограф. Впервые: Летописи рус. литературы и древности, 1859--1860, кн. 6, с. 70.
1 датированное 1 января 1773 г.: "Желаю я быть у вас, действительного штатского советника и кавалера А. П. Сумарокова, как для переписки ваших сочинений, так и для научения правописания и свободных наук, а чтоб я мог содержать себя сколько благопристойность требует, о том прошу нижайше, дабы вашим старанием исходатайствовано мне было довольное казенное жалованье" (Летописи рус. литературы и древности, 1859--1860, ч. 6, с. 71). В связи с этим Козицкий сообщал Сумарокову 18 февраля: "Государыня по прочтении изволила сказать: если б вы партикулярно попросили его сиятельства князя Михаила Никитича, чтоб желающего у вас быть для переписки ваших сочинений принять в штат его сиятельства в писаря и отпустить бы оного к вам, чтоб и принятый таким образом имел свое жалованье по тому месту, и вы бы имели копииста" (там же, с. 75; также: Отеч. зап., 1858, No 2, с. 586--587). Попов был определен в переписчики к Сумарокову; многие из позднейших писем написаны (или переписаны) его почерком. После смерти Сумарокова он служил секретарем в экспедиции Кремлевского строения. Из дела 1792 г. о "пасквильных" письмах Г. И. Попова, его брата, выясняется, что он был знаком также с Н. И. Новиковым и слыл глубоко религиозным человеком. Как человек литературно образованный Л. И. Попов переписывал и выправлял сочинения брата, содержавшие полемику с "Деяниями Петра Великого" И. И. Голикова и мысли об освобождении крестьян, и сам сочинил для них раздел об отмене подушной подати (ВИ, 1947, No 12, с. 82, 85--86).
2 Сумароков намекает на И. П. Елагина (см. No 2), к 1773 г. имевшего чин тайного советника.