Г. В. Козицкому
26 марта 1772
Милостивый государь мой, Григорий Васильевич.
Мог бы я подумати, что вы меня забыли, если бы ваш характер мне меньше известен был. А я к вам не писал за болезнию, и чтобы из зараженного города ни к кому не писать, я себе уставил закон. Болен я осьмой месяц и неоднократно приготовлялся ко гробу; однако ныне получил уже надежду, что ежели не обновятся разные и многочисленные мои болезни, выздороветь; однако исключая 4 месяца жесточайшей моей немощи, писал я столько, сколько я никогда не писывал по размеру времени. Трагедия и две прозаические комедии будут у меня, может быть, окончены к празднику. Со старыми псалмами, которых число 20, готово у меня много псалмов, и столько я выбрать намерен был, а именно 75, то есть целая половина Псалтыри. Я уверен, что мои псалмы не по-Ломоносовски сделаны. 20 новых эклог, и лучше почти все всех старых, и еще кое-что.1 на театр после праздника пиесы прислал; но копировать сам я не стану, а другого, кроме себя, копииста я в Москве всеконечно не сыщу. Да и пера мне очинить некому, а стихотворцу это ремесло не столько потребно, сколько грамота, хотя и в ней больше нужды нет, и похвальнее, не зная грамоте, быти стихотворцем; ибо и в древней Греции едакой диковинки не бывало. Еллины премудрости ищут, а мы стихи и без премудрости писать умеем. Письмо к государыне писано о театре. Содержатель, обокрав Москву и обезобразив мои драмы, деньги все промотав и не жалея ради прибытка и здоровья своего, в недавном времени, уморив жену, и сам за нею в Пургаторию последовал.2 Так, дабы театр лучше быть мог, о том к е. в. писано. Супруге вашей и H. H. Мотонису и его супруге мое почтение: я не говорю, нижайшее, но высочайшее. Я жду от вас дружеского и хорошего ответа и намерен быти во всю мою жизнь вашего высокородия милостив<ого> м<оего> государя покорный и верный слуга
А. Сумароков.
NB. О копиисте формально я больше и не прошу; сказываю только я к изданию мою остановку и почти невозможность; следовательно, и отказа не жду, а что с перепискою делать, не знаю.
26 марта 1772, Москва.
до стихов была не охотница, но я желаю, чтобы эта гостья и никогда ко мне не пожаловала.
Примечания:
Автограф -- ЦГАДА, ф. 10, оп. 1, No 589, л. 245--245 об. Впервые: Летописи рус. литературы и древности, 1859--1860, кн. 6, с. 61--62.
1 Последняя трагедия Сумарокова "Мстислав" (поставлена 16 мая 1774) была напечатана в 1774 г. (постановление о печатании от 6 июня). После 1770 г. Сумароковым были написаны комедии "Рогоносец по воображению", "Мать совместница дочери" и "Вздорщица" (см. также No 105); поставлены на петербургской придворной сцене в 1774 г., напечатаны лишь посмертно в ПСВС. Сборник "Духовные стихотворения" был отдан в печать 25 октября 1773 г., "Дополнения к Духовным стихотворениям" -- 1 мая 1774 г., "Эклоги" -- 7 января 1774 г.
2 Бельмонти скончался 14 марта 1772 г. Владельческие права, связанные с театральной привилегией, перешли к двум его сиротам, опекунами которым выступили свояченица Бельмонти, Тереза Адамовна Бахнерова, и его сестра "баронша де Мота" (Валлен де ла Мот ). На короткое время к новым содержателям театра присоединился премьер-майор Матвей Герасимович Окулов; однако практического результата их кратковременная деятельность не имела никакого. В конце года право на театральные постановки было выкуплено у прежних владельцев князем П. В. Урусовым. Следует отметить, что Сумароков остался должным Бельмонти 50 рублей по расписке и 350 рублей по векселю (Из хроники общественной жизни в Москве в XVIII ст. -- Сборник Моск. о-ва любителей рос. словесности на 1891 г. М., 1891, с. 579--580). Охранную опись гардероба и бутафории, сделанную сразу после смерти Бельмонти, см.: Ежегодник Ин-та истории искусств. Театр. М., 1955, с. 406--422.