Ты сильный хвалишься злодей,
Предъ всеми злобою своей,
Языкъ имея яко бритву?
Ты сердце яростію рвешъ,
И люту душу предаешъ,
Мученью вечному въ ловитву.
Гневи всемощнаго творца:
И сокрушишся до конца:
Исторгнетъ Богъ, твой духъ изъ тела,
Развеетъ оскверненный прахъ,
Явитъ тебе подобнымъ страхъ;
Того твоя душа хотела.
Сразитъ ударомъ силъ своихъ:
Восторгнетъ отъ земли живыхъ
Во мрачну ввержетъ бездну ада.
Туда не входитъ сладкій сонъ,
Тамъ позденъ беззаконныхъ стонъ,
Безвестна страждущимъ отрада.
И кто тогда твой прахъ попретъ,
Се мужъ, который живъ богато,
На Господа не уповалъ,
Ко злату сердце приковалъ:
Где делося ево днесь злато?
Се той, кто Бога позабылъ,
И всемъ какъ тигръ ужасенъ былъ:
Изчезъ: смерть злость его разшибла.
Довольно Богъ ему терпелъ;
Когда во злобе онъ кипелъ.
Днесь мертвъ: душа ево погибла.
Изъ того же псалма
Смертный ядъ нося въ утробе,
Не хвались тираннъ во злобе,
Беззаконствуя всегда.
Ты невинности въ ловитву,
Изострилъ языкъ какъ бритву,
Ради общаго вреда.
Злобу только въ сердце видишъ,
Благостыню ненавидишъ:
Добродетель отметаешъ:
Речи лживо соплетаешъ,
Тщетенъ твой языкъ и льстивъ.
Льстецъ и истинный предатель.
За сіе тебя создатель,
Отлучитъ отъ селъ твоихъ:
За безчеловечно дело,
Разрушитъ восторгнетъ тело,
Свержетъ отъ земли живыхъ.
Станутъ видя то бояться,
А боясь тебя смеяться,
И рекутъ между себя:
Сей среди богатства многа,
На него а не на Бога,
Яжъ какъ маслины зелены,
И не жду себе премены,
Въ Божіемъ дому цветя.
Съ преподобными твоими,
Боже, чту надеждой тя.